497

Евгений Наместников: "Россию я не опозорил!"

За свою долгую карьеру Евгений Наместников призывался в молодежную сборную Советского Союза, поиграл в трех лигах за океаном, встречался на льду со многими великими игроками.Сейчас он передает свой опыт молодым ребятам из "Красной Армии". В беседе с корреспондентом AllHockey.Ru известный защитник вспомнил основные вехи и наиболее интересные моменты своей карьеры.  

Евгений Наместников - один из "переходного поколения" хоккеистов, выросших в советской хоккейной системе, потом уехавших за океан, пробивавшихся в НХЛ, и вернувшихся уже в Россию. За свою долгую карьеру он призывался в молодежную сборную Советского Союза, поиграл в трех лигах за океаном, встречался на льду со многими великими игроками. Сейчас Евгений Наместников передает свой опыт молодым ребятам из "Красной Армии". В беседе с корреспондентом AllHockey.Ru известный защитник вспомнил основные вехи и наиболее интересные моменты своей карьеры.

- Расскажите, как попали в хоккей. Вы же родом из довольно необычного города.

- Да, я родом из Арзамаса-16, сейчас Сарова, закрытого города. Он полностью огорожен колючей проволокой, так просто в него не въехать. Начал я играть, как и все ребята. Ледового дворца в городе не было, только открытые площадки. Там было несколько дворовых команд, которые играли на городское первенство. Из этих команд постепенно получилась сборная, и мы поехали на областные соревнования в еще тогда Горький. Не помню, какое мы там место заняли. Я играл еще в нападении, в центре, и стал, по-моему, лучшим бомбардиром. А на этих соревнованиях присутствовал тренер нижегородского "Торпедо", детской команды 1971-го года рождения. Он заметил меня, позвонил моему отцу и пригласил меня в команду. Я тогда учился в пятом классе. А чтобы ехать в Горький, нужно было устраиваться там в ГШИСП (Горьковская Школа-Интернат Спортивного Профиля). Дома мы сели, на семейном совете решили, что надо ехать.

-  Вы уже тогда решили, что будете заниматься хоккеем профессионально?

- Ну, раз поехал, значит, да. Надеялся. Отец отвез меня туда, устроил. Конечно, родители приезжали ко мне каждые выходные. Постепенно я влился. Там была группа для лыжников, конькобежцев, а хоккейная начиналась только с восьмого класса, и в шестом классе я был единственным из хоккеистов. Если бы были другие ребята из команды, было бы легче.

- В "Торпедо" вы и сменили амплуа?

- Да. Моим первым тренером в Горьком был Игорь Чистовский, он-то во мне и увидел защитника.

- Не расстроились? Все-таки нападающие всегда больше на виду…

- Да нет, не расстроился. Может быть, из меня все-таки больше получился нападающий. Не знаю, невозможно сейчас в прошлое вернуться и все начать заново. Что сделано, то сделано.

- Вместе с вами и ваш брат (Олег Наместников - Прим.ред) занимался?

- Он приехал в интернат спустя месяца три, наверное. Я был чуть больше на виду, видимо, получше играл. А в школе посмотрели на меня, узнали, что у меня есть старший брат, который тоже играет в хоккей, и его тогда пригласили. И вот он по стопам моим пришел в школу.

- И до взрослого хоккея вы играли в Горьком?

- Да. Постепенно вырос и до мастеров.

- Расскажите, как попали в молодежную сборную.

- Первый мой чемпионат мира я провел  в Финляндии в 1990 году, со сборной 1970-го года рождения. Они меня пригласили на просмотр, хотя я и был на год младше. Решили, что я им нужен, и взяли на чемпионат с собой. Любому мальчишке с периферии попасть в сборную очень сложно. Многие талантливые ребята едут в Москву, а в провинции остается один-два на команду… И вот мне довелось попасть в их число.

- В той команде много было сильных ребят.

- Да, и очень многие из них потом уехали в НХЛ играть. Андрей Коваленко, Слава Буцаев, который вот сейчас здесь, в ЦСКА, тренер, Сергей Зубов, Пашка Буре, он тоже 71 года рождения, как и я, Дима Юшкевич, Сергей Тертышный, с которым мы играли в паре. Мы заняли второе место. Но могли и выиграть чемпионат за игру до конца. Мы с финнами играли и пропустили шайбу за доли секунды до сирены. Нам забивают гол – и за эти доли секунды мы проигрываем чемпионат мира. Обидно – не то слово. Волосы рвали на себе. Кто на льду был, про тех не знаю, а мы на скамейке сидели просто в шоке. А следующий чемпионат мира, 1991 года в Канаде, мы проиграли за 16 секунд до конца. Два года подряд так получилось. Курьезные такие броски были. В Финляндии - бросок от синей линии, из угла, шайба проходит мимо ворот, ударяется о борт, вылетает с другой стороны, и оттуда игрок накатывается и в пустой угол забивает. А последний гол в Канаде – в полборта бросок, на маленькой высоте шайба летит, вратарь садится – и шайба между ног у него залетает. Эти моменты я буду помнить всю жизнь. И думаю, будут помнить все, кто играли тогда.

- Павел Буре тогда призывался уже и в первую сборную. Чувствовалось какое-то особое отношение тренеров к нему? Не берегли его для взрослой команды?

- Нет, он очень хороший парень, я его очень давно знаю. Он очень хороший мужик, незаносчивый, добрый. Для этих ребят, которыми мы тогда были, чемпионат мира был самым важным на тот момент событием в жизни, в такой ситуации никто себя не будет беречь. Если у человека есть характер хоккейный, он будет биться всегда.

- А что скажете о соперниках? Вам довелось поиграть и против Ягра, и против Линдроса.

- Да. Хорошо помню, как нам пришлось столкнуться с чехами. Это было в Киеве на юниорском чемпионате Европы в 1989 году, с чехами мы играли в финале. Вот там у них была тройка: Ягр, Райхел и Холик. Бились до последнего, хорошо стоял наш вратарь Ткаченко Сергей. И мы выиграли 1:0. Но из чужих нападающих на чемпионатах мира я бы не выделил никого. Тогда Пашка Буре был номером один.

- Остальные вам просто не запомнились?

- Дело не в этом. Если игрок выделяется, если он на голову сильнее всех остальных, то ты замечаешь сразу. А я их не замечал тогда. Пресса, конечно, их хвалила, но я не знаю, за что. Они ничем особо не выделялись. Это, конечно, мое личное мнение.

- Общаетесь сейчас с ребятами из той команды?

- Вот Слава Буцаев сейчас в ЦСКА работает. Андрея Коваленко видел недавно, с Лешкой Житником созванивались. Он с нами в Канаде играл. Ну а так, ребята с командами работают, приезжают, видимся. А так чтобы дружить, так нет.

- Это же было время как раз после побега Могильного. Не боялись вас из страны выпускать?

- Нет, такого не было. Немножко только нервничали, когда к кому-то агенты приезжали, брали ребят с собой на ужин. Тогда у тренеров была опаска какая-то. Но не могу сказать, что там за нами следили или надзор какой-то был.

- А у вас самих не было мысли засветиться на этих чемпионатах, чтобы потом на драфт выйти?

- Нет. Тогда русские только начинали выходить на драфт. Мы просто играли в свою игру, и кто выделялся, тот и выходил. А насчет того, чтобы уехать или не уехать, мы даже не думали. Так получилось, что "Ванкувер" меня задрафтовал после первого чемпионата в Финляндии.

- Как вы об этом узнали?

- В газетах написали.

- И как отреагировали?

- Да никак. Взяли и взяли.

- Поехать и попробовать свои силы, не было мысли?

- Нет. Потом, когда прошло два года, и я играл уже в ЦСКА, уже начался отток наших в Северную Америку. После первого моего года в ЦСКА уехали Коваленко, Буре, Константинов, Малахов, - все более-менее поигравшие в сборной ребята. А я уже через год поехал.

- Это были сложные годы для нашей страны. Как в то время было с хоккеем?

- В сборной для того времени организация на уровне была. И экипировка была, и даже какие-то премии нам давали, если мы что-то выигрывали. Вот в ЦСКА два года считай за так играли. Я даже слышал, кто-то извозом занимался, такси водил. Не буду говорить, кто, но было такое. Хорошо, что я попал в Олимпийскую сборную, где не первый состав сборной СССР, а молодые. И там тоже были премиальные, на них и жили. У меня как раз родился сын.

- Как с женой познакомились?

- Познакомились мы в подмосковном Воскресенске, как раз когда я переходил из Горького в ЦСКА. Нужно было сначала пройти медкомиссию и потом ехать в часть принимать присягу. А мы были со Славой Козловым. Он из "Химика" в ЦСКА переходил, а я – из "Торпедо". В первый день мы прошли медкомиссию, и в Москву его на машине привез отец, Анатолий Иванович. А мне ночевать негде было, чтобы на следующий день в военную часть поехать. Ну и они предложили поехать к ним, в Воскресенск. Мы так и сделали, а там – его сестра, старшая. Вот так мы и познакомились. Это мне было почти 20 лет. И потом пошло-поехало, созвонились один раз, потом мы играли с "Химиком", там ее увидел, пригласил ее поужинать вместе.

- Козлов не был против?

- А я его не спрашивал!

- В 1993-м году вы все-таки оказались в "Ванкувере". Страшновато было ехать?

- Да нет. Тем более, мы поехали всей семьей: я, жена и девятимесячный Влад. К тому же,  у меня уже был подписан контракт.

- Попали в одну команду с Буре.

- Да. Но мы не так много вместе играли, потому что я играл и в фарм-клубе, и в главной команде. Когда я только приехал, то жил в гостинице. И Пашка говорит: "Чего ты будешь в гостинице жить? Переезжай ко мне,  у меня много места, огромный дом".  И с полмесяца я у него прожил.

- Трудно было в чужой стране?

- Конечно. Английского не знали. Хорошо, помогали русские эмигранты, которые уже там жили. Мы же приехали на пустое место, в гостинице жили, ни машины, ничего. Они нас возили в супермаркеты, за едой или еще куда. Переводчик постоянно нужен был: объяснить, как и что, хотя бы во сколько те же тренировки начинаются. Очень нам помогли в бытовых вопросах.

В системе "Ванкувера" я провел четыре года, потом были два сезона в "Айлендерс", совсем немного поиграл в "Рейнджерс" и "Нэшвилле". Больше всего мне понравилось в Ванкувере: и город, и сама команда. По-моему, это самый красивый город в Канаде. Там есть горы, океан, огромный парк, озера… Очень красиво. В "Айлендерс" было тоже неплохо, но не так, как в "Ванкувере". Там мы познакомились с Сергеем Немчиновым. В "Рейнджерс" я ненадолго задержался. Нэшвилл… Теплый город. Ничего не могу о нем сказать: ни плохого, ни хорошего.

- Чего все-таки не хватило, чтобы закрепиться в основном составе?

- Когда я приехал, ситуация сложилась так, что у меня был двусторонний контракт, а в команде уже было восемь человек с односторонними. И чтобы пробиться в основу, нужно было быть на голову выше вот этих ребят с односторонними контрактами, иначе не будут и мне еще платить такие большие деньги, девятому. Ведь получится, что и кто-то из них будет сидеть и деньги получать, и я буду играть. Команде это не выгодно. Но все равно я пытался, пробивался. Сыграл достаточно много матчей. В плей-офф сыграл две игры, получил травму, и Бог сказал: "Все, хватит играть!"

- Кто вам запомнился из нападающих? С кем на льду встречались?

- Из нападающих, с которыми я играл в пятерке, лучший – это Пашка Буре. А из соперников… Против Гретцки довелось поиграть. Я был в Ванкувере, и мы играли дома против "Лос-Анжелеса". Гости разыгрывали большинство, шайба отскочила к Гретцки. Я как раз мог силовым приемом против него сыграть, но у меня сразу мысли забегали, что как я могу трогать такую звезду! Ну и подъехал я к нему, клюшечкой так попытался шайбу забрать… А потом мне генеральный менеджер наш высказал, что я так не должен был делать. Не может быть там авторитетов, Гретцки там или кто. Но это неписаное правило такое было. Это же шоу, в первую очередь, а он – один из тех, кто его делает, кто деньги приносит. Был случай, когда его на синей линии один игрок встретил, и он сотрясение получил. Говорили, что потом этот защитник потихоньку с хоккеем закончил. Я об этом не думал, конечно, все уже чисто автоматически: когда перед тобой такой великий игрок, ты не идешь его "убивать".

- Чем отличалась организация хоккея в НХЛ от советской?

- Там все сделано для хоккея. Баулы не надо таскать с формой. Ты только упаковал ее, а остальное за тебя сделают: привезут в аэропорт, погрузят в самолет, а те люди, из другой команды, привезут ее в раздевалку, развесят. Ты приходишь, в костюмчике, в галстучке. А в АХЛ по-другому все. Там ты форму сам собираешь – и в автобус. Почти как в Союзе.

- Маленькие площадки вам понравились?

- Само собой. На маленьких площадках мне было даже легче играть. Я защитник  силового плана, так что такие площадки – это как специально для меня.

- С местными традициями довелось познакомиться?

- Конечно. Ужин новичков каждый год проходит. Сначала ты новичок, потом уже другие. Помню, нам сказали, в какой одежде мы должны прийти. Ну, например, один одевается в костюм моряка, другой – проститутки, третий – в балерину... И идем в ресторан. Хорошо, что там есть магазины такие прокатные, где такой костюм можно приобрести.

- Если не секрет, вы-то кем были?

- Не помню точно. Но балериной я не был. Мы пришли, там накрыт большой стол. И в нас начали вливать спиртные напитки. Начали с пива, потом какие-то коктейли, потом устроили соревнование: кто из новичков быстрей и больше выпьет. Ну и в конце сделали просто убойную смесь, которая горит, все как полагается. И тазики поставили каждому. Нас было человек семь-восемь новичков. Ребята даже между собой деньги ставили, кто выиграет. И я слышу, что большинство поставили на меня, как на русского. Я Россию не опозорил, я выиграл. А остальные в туалет побежали… Еще бывает, в самолете летишь, могут к тебе подойти и галстук обрезать или на голове шапку из пены для бритья соорудить. А мне они зубную пасту на голову выдавили. Видно, пены у ребят не было. А нам лететь нужно было с пересадкой. Пену-то легко снять можно, а вся эта паста въелась в волосы, тут только голову мыть. И вот я с этим на голове и ходил, пока не добрались до дома.

- Отомстили потом?

- Ну а как же! Еще бывает, на домашнюю игру приходишь. В костюмчике, в галстуке, в ботинках. А после игры из душа выходишь, хочешь ботинки надеть, а они к полу прибиты гвоздем. Там все такие веселые, потом и я таким стал.

- Отсутствие базы вас не шокировало?

- Нормально. Даже хорошо. Большой плюс, в первую очередь, для семьи. Это все от человека зависит, конечно. Ты сам должен понимать, что если хочешь дальше двигаться, зарплату хорошую получать, семью кормить, нужно головой соображать, что можно делать, а что нельзя.

- Как вы решили вернуться в Россию?

- Уже время подошло. Мне уже было тридцать. Здесь хоккей начал материально подниматься, контракты стали предлагать хорошие. Ну и на семейном совете сели, подумали. И все, - подписал контракт с "Ладой".

- Жена не хотела ехать?

- Конечно, не хотела. Там совсем другие условия. Сравнивать их вообще нельзя. Как другая планета вообще. Но вот решили попробовать окунуться в прошлое. Год я проиграл в Тольятти, потом подписал контракт с Казанью, тоже на один год, потом два года в ЦСКА.

- Почему так часто меняли команды?

- Из Тольятти ушел из-за денег. Конечно, и организация тоже была в Казани посильнее, команда очень хорошая была подобрана. А из Казани уже вернулся в ЦСКА, в свой старый клуб. Провел здесь два сезона. И потом - в воскресенский "Химик", ныне "Атлант" Мытищи, а заканчивал уже в ХК МВД.

- Если сравнивать с началом девяностых годов, хоккей поменялся?

- Да нет. Если взять сравнивать 1992-й год, когда все лучшие, все "сливки" уехали, то когда я вернулся, то же самое было. Ничего нового не произошло. Организация только поменялась. Появились деньги, больше стало обслуживающего персонала.

- Ваш брат когда с хоккеем закончил?

- Лет пять назад.  Он всю свою карьеру играл в "Торпедо". Сейчас воспитывает ребятишек в хоккейной школе, работает и во второй команде, помогает растить защитников, но в поездки с ними не ездит. У него еще два возраста в школе. Мы с ним разные, он как прилип к родному городу, и так всю карьеру там и проиграл, и сейчас там работает. А я вот непоседа, что мне уже не привыкать города менять.

- Какую команду могли бы назвать своей родной?

- Нижегородское "Торпедо" и ЦСКА. "Ванкувер" - это просто одна из временных стоянок.

- Ваш сын сейчас играет в "Химике". Почему вы его не возьмете к себе, в "Красную Армию"?

- Хороший вопрос. Я думаю, ему сейчас там лучше будет, потому что он играет в Высшей лиге, со взрослыми. Ему уже пора. Если ему дано, если он талантливый парень, то, думаю, там он будет расти быстрее, чем в МХЛ. Я, как тренер ему немного подсказываю, он впитывает все мгновенно, как губка.

- Если его выберут на драфте и пригласят в команду в Северной Америке, отпустите?

- С большим удовольствием. Это будет его выбор, у него своя голова на плечах. Влад там прожил до пятого класса, по-английски говорит практически без акцента. Друзей там очень много у него осталось. Ну а сейчас моя семья живет в Воскресенске. У меня еще младший сын есть, Максим, ему пять лет. Тоже начинает хоккеем заниматься. Влад уже закончил школу, а младший сейчас пошел в подготовительный класс. Я к ним приезжаю на выходные.

- Если сейчас оглянуться на вашу карьеру, о чем-то жалеете?

- Нет. Что был миллион травм? Ну а как же, в хоккее иначе нельзя. Это игра, это азарт. И сейчас все эти болячки вылезают, больно, конечно. Ни о чем не жалею. Только вот те пропущенные шайбы на чемпионатах мира…

Екатерина Акопова

AllHockey.Ru